Фридерик Шопен. Treasures (Сокровища)

• Polonaise in E-flat Minor, Op.26 No.2
• Mazurka in F-sharp Minor, Op.59 No.3
• Mazurka in C-sharp Minor, Op.50 No.3
• Nocturne in B Major, Op.62 No.1
• Nocturne in C Minor, Op.48 No.1
• Polonaise in F-sharp Minor, Op.44

• Etude in C-sharp Minor, Op.10 No.4
• Etude in G-flat Major, Op.10 No.5
• Etude in E-flat Minor, Op.10 No.6
• Etude in F Major, Op.10 No.8
• Etude in C Minor, Op.10 No.12
• Etude in E Minor, Op.25 No.5
• Etude in G-sharp Minor, Op.25 No.6
• Etude in C-sharp Minor, Op.25 No.7
• Etude in B Minor, Op.25 No.10
• Etude in A Minor, Op.25 No.11
• Etude in C Minor, Op.25 No.12
• Barcarolle in F-sharp Major, Op.60
• Polonaise in A-flat Major, Op.53

1. Impromptu-fantasie, Op.66
   
2. Andante Spianato & Grande Polonaise Brillante, Op.22
   
3. Nocturne in C Minor, Op.48 No.1
   

• Интервью Вазгена Вартаняна радио Орфей
  

Удивительно точное название дано этой программе — собранию фортепианных миниатюр, маленьких шедевров, каждый из которых — словно отшлифованный рукой ювелира драгоценный камень. В этой россыпи сокровищ есть очень многое: рубины полонезов с их торжественной картинностью национального шествия, изумруды и сапфиры ноктюрнов, погружающих в сокровенные глубины чувства, алмазы этюдов, сверкающие всеми гранями блестящей пианистической техники, и, наконец, разноцветные александриты мазурок, пылающие отблесками горящего патриотического чувства.

А обрамление, оправа для них? Их оправа — это великолепное исполнительское мастерство Вазгена Вартаняна. Мы видим в этой программе шкатулку сокровищ, а слышим — целостный дар душе композитора, великолепное ожерелье, царственное музыкальное приношение.

Малые формы были особенно любимы Шопеном — это своего рода большая творческая мастерская для опытов по совершенному, многогранному раскрытию тончайших душевных движений. Для каждого из представленных жанров — своя гамма душевных переживаний.

Полонез начинает, разделяет и заканчивает программу «Treasures»: монументальное арочное обрамление находящихся внутри малых форм. Полонез — символ польских интенций композитора, идеализированный образ драматической героики национального духа, рождающий картинные и эффектные ассоциации. В шопеновских полонезах, по словам Б. Асафьева, есть много от «ритма жизненной выправки польского дворянства, унаследованного от рыцарства». И столько же живого страстного чувства.

Удивительна интонационная выразительность исполнения полонезов Вазгеном Вартаняном. Она органически сочетается со скульптурной величавостью звуковых образов, с выражением страстной безбрежной фантазии. Это высокий результат его пианистического мастерства и высокий дар памяти великого композитора.

Мазурки Шопена — небольшие зарисовки, словно картинки родины в памяти души композитора, преломленные сквозь чувство любви и печали разлуки с ней. Поэтизация мазурки, ее превращение из польского простонародного — деревенского и городского — танца в утонченную поэтическую миниатюру психологического содержания, всегда подчеркивалось как новаторство Шопена. Принято считать, что он смело осуществил синтез народного жизнеощущения и салонного аристократизма. Можно это счесть и объединением двух отечеств его души — Польши и Франции.

Совершенно иной тон свойственен ноктюрнам («ночная пьеса»), этой квинтэссенции шопеновской лирики. Можно ли не любить ноктюрны Шопена, остаться к ним равнодушным? Нет, это невозможно, потому что в сердце всегда найдется такая струна, которая зазвучит в унисон с проникновенной нежностью, с глубокой задумчивостью или, наоборот, с открыто выраженным страстным чувством. Именно такой контраст образов мы видим в двух ноктюрнах, внесенных Вазгеном Вартаняном в программу «Treasures». Си-мажорный ноктюрн Op. 62, № 2, написанный незадолго до смерти композитора — настоящая ночная пьеса, он — как водная гладь, тихая ночная река, с еле заметной рябью, с невидимым, почти неслышимым, но ощущаемым движением. Это, пожалуй, одно из самых «тихих» произведений в фортепианной литературе, от начала до конца, кроме нескольких всплесков, звучащее на пиано, с прозрачной, но вместе с тем насыщенной многослойной фактурой. Такая сложная простота! Достичь ее, не впав в статику, сконцентрировав всю жизнь духа в медленной медитации, как это удалось Вартаняну, — сложнейшая задача для исполнителя.

«Баркаролу» Op. 60 называют «величайшим из ноктюрнов Шопена», в ней достигли высот все выразительные возможности его лирического стиля: красочность, утонченность, смелость хроматизированных гармоний, предельная красота и непосредственность мелодии. Это настоящая импрессионистическая поэма в звуках. И все исполнение подчинено задаче создания целостного образа, жизнь которого — в красочном, постоянно меняющемся колорите, постепенном раскрытии, высвобождении эмоциональности.

И наконец, этюды Шопена — алмазная россыпь блестящих произведений, сверкающих всеми гранями исполнительского мастерства. Каждый этюд — маленький шедевр, хотя и имеющий определенные технические задачи. Вартанян исполняет сложнейшую ткань пассажей с божественной легкостью, отношение к технике — истинно авторское, в котором главное — не само мастерство, а только чувство и образ.

Выдающийся пианист ХХ века Альфред Корто сказал когда-то: «Шопена играют не пальцами, но сердцем и фантазией». Именно так играет Шопена Вазген Вартанян, как бы рождая заново мир чувств композитора, воссоздавая удивительно близкий оригиналу — по тонкости, многообразию, яркости индивидуального выражения — портрет его бессмертной души.

Татьяна Разбеглова

Все материалы раздела «Программы»

---